«Я искал ворота в Иное Царство,
Я швырял проклятья в глухое небо.»

Когда начинаешь сомневаться в себе, другие делают выбор за тебя. Джон – обессиленный и мокрый от пота, буквально упал на холодный и деревянный пол.
Каждый раз, когда день парня не задавался или его грызли надоедливые мысли, он начинал тренироваться чтобы забыться. Порой это доходило до полного истощения, и Джонатан частенько терял сознание. В этот раз физические упражнения не помогали, они лишь отняли у Моргенштерна все силы. Нефилим развалился на полу, в местах, где кожа была оголена, он чувствовал под собой пыль и мелкий мусор, возможно в другой ситуации он бы отказался валяться в грязи, но сейчас все внимание было сконцентрировано на мыслях, что беспорядочно метались с одного конца разума, в другой. Сумеречный охотник закрыл глаза, и попытался нормализовать свое дыхание, его спутанные, светлые, почти белые волосы прилипли ко лбу, а лицо было не привычно бледным, сейчас Джонатан находился в самой настоящей агонии.
Теперь Моргенштерн был не в плохо прибранной комнате для тренировок Сумеречных охотников, что находилась в Парижском институте, сейчас он был у края бездонной пропасти, в которую изо всех сил старался не упасть. Разум упорно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Но с каждым прожитым днем, это становилось все более невозможнее, чем было вчера.
С правой стороны стоял Валентин вместе с его маниакальными идеями. Человек, что умело, манипулировал Джоном, да так искусно, что парень чувствовал как его тело окутано невидимыми нитями, которые управляли нефилимом как безвольной куклой. С левой стороны стояла молодая светловолосая женщина, которой на вид не дашь и тридцати лет, она приветливо улыбалась своему сыну, однако ее глаза выражали лишь пустоту. Лилит призывала Джона последовать за ней и сделать шаг навстречу миру демонов, разрушению и всемирному хаосу. Эта пара разрывала Сумеречного охотника пополам, заставляя сделать выбор. Выбор, который бы уничтожил всю сущность Джонатана. От этой безысходности хотелось кричать.
Моргенштерн открыл глаза и с накипающим внутри гневом, швырнул окровавленный нож в окно. Послышался звон битого стекла, но Джон даже не шелохнулся, вместо этого он словно зачарованный смотрел на свою ладонь, пытаясь вспомнить, чувствовал ли он хотя бы слабое покалывание, прежде чем неосознанно нанес себе настолько глубокий порез.
Джонатан убрал со своего лба прилипшие волосы, и громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.
На улице было прохладно и буквально через несколько минут парня начало трясти. Или это было из-за сильных эмоций? Глоток воздуха. Смена обстановки. Даже это не помогало. Парень быстрым шагом пересекал одну улицу за другой, словно чего-то ждал, он не осознавал, куда или даже зачем, идет. Перед глазами возник обрывок утренней встречи с Лилит.

Холодный и отстраненный взгляд темных глаз, буквально сверлил демонессу насквозь, но это ее лишь забавляло. Усмехнувшись одной из своих кровожадных улыбок, мать растворилась в воздухе, оставив Джонатану полный букет сомнений в себе, неоплаченный счет за кофе, и прощальную фразу: «Кто же ты такой?»

А действительно, кто он? Антихрист или все же нефилим? Противоречивые, саморазрушаемые мысли Сумеречного охотника были бесцеремонно прерваны.
- Чудесная погода, молодой человек. Говорят, на этих лугах раньше танцевали фейри. Вы в это верите? Моргенштерн замер. Его словно ударили кнутом, он не был готов ко встречи. С кем? С приспешницей Лилит? Отца? С незнакомой нежитью? С другими нефилимами? А может это была лишь простая человеческая девушка, которая верит в существование нижнего мира?
- Фэйри все равно где плясать, так какая разница здесь или там? Стараешься выглядеть спокойным обладателем дьявольского терпения, стараешься, чтобы ты был сильнее, чем есть на самом деле, но твое тело и голос играют против тебя. Вместо четкого ответа издаешь лишь хриплый шепот, который тут же исчезает в шуме города.

Постепенно, медленно, словно океанский шторм, чувства Джонатана начали стихать. Эмоции, которые смогли пробить огромную брешь в идеальной стене Моргенштерна, оставив после себя неприятный осадок, вновь скрылись за холодным, безразличным взглядом темных глаз парня.
Всю жизнь отец учил обоих сыновей самоконтролю, лицемерию и жестокости, и среди всех важных правил, на взгляд Валентина, было одно не то, что правило, скорее всего, жизненное кредо, главная заповедь – «не идти на поводу у чувств». И теперь Джонатан понял, почему его так воспитывали, почему это все вбивали в голову и не давали забыть. Нефилим впервые почувствовал себя настолько надломленным и слабым, а теперь у этой «благоприятной» гаммы чувств, появились еще и свидетели.
Джон непонимающе уставился на незнакомку, ее глаза необыкновенного цвета, быстро выдали принадлежность девушки к жителям нижнего мира. Если собеседница и использовала маскировочные чары, чтобы не выделяться из толпы простых смертных, то они не подействовали на Моргенштерна, как и всегда, как и на любого другого Сумеречного охотника. Девушка медленно стянула со своей руки черную перчатку, в этом жесте было столько элегантности и изысканности, что было не столь трудно догадаться, что данная особа намного старше, чем говорит ее внешний вид. И все так же медленно, и плавно, коснулась парня, Джо почувствовал приятное тепло, исходящее от ведьмы. Обычно нефилим никому не позволяет касаться себя, и порой, старался пресекать любой намек даже на рукопожатие. Однако сейчас все было иначе. Одно неосторожное движение и несколько пальцев волшебницы окрасились в красный цвет, в кровь Сумеречного охотника, в его кровь. Хотя возможно, это не было случайностью, и девушка прекрасно знала что делала.
- И что дальше? В этот раз голос не был похож на хриплый шепот умирающего, напротив это был самоуверенный и насмешливый тон. Максимально честные глаза и знаменитая фраза: «позолоти ручку»? Не уже ли маги стали настоль жалкими, что уподобились примитивным и начали клянчить деньги? На лице появилась жестокая ухмылка, тон нефилима изменился, теперь он говорил веселым тоном, словно два старых друга, которые давно не виделись, и сейчас совершенно случайно пересеклись на одной из шумных улиц Франции. Однако его взгляд выражал раздражение, а ухмылка все больше стала походить на оскал. Вот тот Джонатан Моргенштерн, которого все знают, вот тот Сумеречный охотник, которого ждет величайшее будущие, или величайший провал. А не тот недалекий, зеленый паренек, который вечно ноет, что его все бросили и от страха забивается в ближайший угол, как дворовая крыса.
Девушка пропускает обидные слова Сумеречного охотника мимо ушей, она живет не первый десяток лет, она привыкла к оскорблениям от полуангелов, которые возомнили себя высшей расой. Ведьма начинает что-то тихо, но ритмично шептать, настолько быстро, что Джо едва улавливал слова. В голове пронеслась лишь одна мысль – «Месть», Моргенштерн попытался вырвать свою руку из цепких рук незнакомки, но слишком поздно очевидная и логичная мысль пришла в голову нефилима. Ведьма произносит последние слова и резко разворачивает ладонь парня вверх, которая тут же начинает слабо, ели заметно светиться. И прежде чем Джонатан успел завести очередного врага, в лице этой молодой ведьмы, он заметил, как рана на его руке начала медленно затягиваться. Гневный взгляд темных глаз быстро сменяется искренним недоумением и непониманием. Если цель этой незнакомки была привлечение внимания Джонатана Моргенштерна, то она ее с блеском выполнила. Сумеречный охотник все еще смотрел на свою ладонь, где порез быстро превращался в мелкую царапину, а после лишь в красноватую полоску.
Нефилим впервые посмотрел на жителя нижнего мира, как на равного. В этом парне высокомерия и лицемерности было больше чем, рыбы в океане. Сын Валентина старался зрительно найти в этой особе слабое место, которым он позже мог воспользоваться, как он делал с любым своим собеседником. Но не мог. - Я смотрю, у меня появился персональный маг-хранитель. Он словно выплевывал эти едкие слова, старался задеть за живое, старался вывести из себя. Слов благодарности, не стоит ждать от сына самого настоящего тирана, от человека, чьи родственники обитают в аду. - Статистика говорит, что ежедневно десятки Сумеречных погибают в нелегкой борьбе... Парень делает глубокий вдох. Выдох. И тут же наиграно прикладывает еще совсем недавно больную руку к своей груди, как раз там, где бьется его черное сердце. В его поведении наигранная драматичность, он играет, хотя это очередная маска, просто роль.
С демонами, - заканчивает он свою фразу. Моргенштерн не получает ожидаемую и желаемую реакцию, игра бесполезна там, где ее не ценят.
- Чего тебе надо? Напускная драматичность, вместе с наигранностью и весельем внезапно пропали, теперь он тот, кем является большую часть времени – настоящий Джонатан, без его актерской игры.
Джонатан даже не удивился, когда ведьма проигнорировала его очередную фразу, это начало входить у нее в привычку, и это раздражало нефилима, но все же любопытство было сильнее. Девушка бесцеремонно схватила руку Джонатана, что тот даже удивился как сумел свое: «Эй, осторожнее!» оставить при себе и не выкрикнуть этой наглой колдунье.
Девушка вела его в сторону магазинов, пабов и кафе. Люди оборачивались и смотрели на эту пару смешанным удивлением и недоумением, о причинах можно было лишь гадать. Возможно, из-за того что он забыл надеть куртку и сейчас выглядел одетым  немного не по погоде, а возможно все дело было в ее глазах. Джонатан не сопротивлялся, не пытался забрать свою руку, хотя подобное поведение задевало его эго. Он просто терпел и ждал.
Они шли прямо мимо небольшого фонтана, где дети звонко смеялись и брызгали друг друга холодной проточной водой, потом повернули направо, откуда с чашкой горячего и ароматного кофе спешила на свидание красавица – блондинка, укутавшись в свой красный шарф. Резкий поворот налево, где в самом отдаленном углу улицы спал старый пес, и снова еще один раз налево, где шум оживленного города приглушала живая музыка.
Эта местность была знакома Джонатану, ведь только сегодня утром он шел поэтому хорошо известному маршруту. Именно в том заведении, куда его привела ведьма, он сегодня разбил две фарфоровые чашки и хрустальную пепельницу, которая стояла на самом дальнем, угловом столе. Именно тут сегодня Лилит поставила перед сыном трудновыполнимую задачу, а после просто испарилась в воздухе, оставив после себя сомнения и неприятных запах серы.
Моргенштерн и его спутница одновременно заказали по чашке черного кофе, колдунья для чего-то оставила меню и положила его перед парнем. Скорее всего, из-за вежливости. Джон неохотно взял в руки предложенное меню и начал его изучать, вернее, только делать вид. Все внимание было обращено на светловолосую официантку, которая о чем-то оживленно беседовала с кем-то из посетителей. Сегодня бы явно не ее день, именно она подошла к Моргенштерну после бесцеремонного ухода Лилит, именно ее обрызгали остатки холодного кофе и отлетевшие от пола осколки  битой посуды. Официантка обернулась, и ее темно–зеленые глаза встретились с взглядом Джона. Дежурная улыбка, все как по уставу этого кафе, вот только животный страх в ее глазах, свидетельствовал о том, что она помнит его.
-Это место более удачно для разговоров. Ведьма наконец-то решила взять ситуацию в свои цепкие руки. Заметила ли она эту игру в гляделки, которую только что устроил Джон? Меня зовут Лора, Лора Блейк, а ты должно быть сын Валентина? Д. К. М. Соизволь представиться, маленький нефилим. Жительница нижнего мира, возможно даже не понимала, что она кружиться в непонятном танце, по направлению к краю пропасти. Еще один шаг, еще одно неловкое движение. И девушка с легкостью, могла обречь себя на мучительные пытки, и весьма малоблагоприятное будущее.
Легкая улыбка коснулась губ Моргенштерна, и чуть наклонив голову влево, он начал цитировать одно из известных стихотворений: - Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный... Все тот же насмешливый взгляд, все тоже отсутствие манер.
Официантка, что принесла заказ, старалась не смотреть в сторону Сумеречного охотника. Прежде чем уйти, она вместе с Лорой перекинулись несколькими фразами, пока Джон делал вид, что ему интересна природа за окном.
Из небольших, только что принесенных, белых чашек с кофе, струился пар. Лора внимательно рассматривала Джонатана, несомненно, она уже не раз успела сравнить их с отцом.
- У меня есть к тебе предложение, - чашка с глухим стуком опустилась фарфоровое блюдце. - Не захочешь слушать, я исчезну и никто не узнает, что мы встречались, особенно твой папочка. «Предсказуемо» - пронеслось в голове нефилима, теперь интерес к ведьме начал пропадать.
- Скууучно, апатично ответил нефилим и одним быстрым движением скинул свою чашку со стола. Горячее кофе вперемешку с осколками окатили черные джинсы парня, тут же делая их влажными и липкими. Но он словно не замечал, словно ничего не произошло. Все взгляды в кафе переместились к их столику, Джин начал смеяться, сейчас он был безумцем. Или нет?
Джон положил свои руки на стол, и подвинувшись ближе к девушки веселым тоном поинтересовался: - Ты точно уверенна, что это безопасное место? Просто именно тут я встречаюсь с Лилит, и именно тут мой дорогой папаша держит несколько своих шпионов. Вон например, справа от барной стойки сидит одинокая девушка, которая попивает один из модных коктейлей примитивных, хотя она на самом деле принадлежит к клану фэйри. На секунду Джон задумался, - кажется, ее зовут Милли, все никак не могу запомнить. Моргенштерн наклонился вперед и прошептал: - Есть предложение, говоришь? А как на счет встречного? Ну… Скажем совместного убийства шпионов Валентина?
Для него это игра. В которой главный вопрос лишь один: Кто кому поставит мат?

пишу я от разных лиц, в разном направлении, но вот самый последний пост

Хэллоуинским утром я и не подозревал, какой опасности подвергну свою жизнь ночью. Не смотря на Турнир Трех Волшебников и все приготовления по случаю Хэллоуина, меня мало радовала перспектива просидеть в большом зале весь вечер и слушать как Хана и Сьюзи обсуждают учеников Дурсманга. Это в каком-то роде задевало мое самолюбие и самолюбие Эрни тоже. Так что мы решили, просидеть весь вечер в своей спальне и порассказать друг другу простые магловские страшилки. Ну, точнее, я бы рассказывал, а Эрни слушал и смеялся. Ведь ничего глупее он никогда не слушал. Но уже ближе к полудню до нас дошел слух о том, что кучка ребят, которым осточертело торчать в замке и пялиться на наших гостей собираются ночью прогуляться в Запретный лес. Конечно, я бы отбросил все это в сторону, ведь ничего глупее придумать нельзя в ночь хэллоуина ходит в самое запретное место в школе, разве что, не считая тайной комнаты. Но Эрни зажегся этой идей.

-Ну, пошли! Это будет чертовски весело. Будем пугать девчонок и смеяться. – Говорил он с улыбкой от уха до уха. Словно ничего более заманчивого быть не может. – Что может нам грозить? Ведь кто бы там не жил, они знают, что мы ученики Хогвартса. И Дамблдор изгонит их из этого леса, если они нам навредят.

Его самоуверенности не было предела. Он словно чувствовал себя важной шишкой. Конечно, в чем-то я был согласен с ним. Дамблдор не позволит, чтобы его учеников подвергали смертельной опасности, так что, скорее всего у него с лесными жителями давняя договоренность. Но что если, это их не остановит? Ведь не зря это Запретный лес, не зря нам каждый год повторяют о том, что в лес ходить нельзя, не под каким предлогом. Хотя с другой стороны, мы освоили уже немало заклинаний, которые способны нас защитить, да и запретный плод всегда сладок. Разве нет?
И вот я стою здесь на кромке Запретного леса и жду, когда остальные подтянуться. Я долго ломался, прежде чем позволить Эрни себя уговорить. Он стоит и весь трясется, но я подозреваю, что не от страха, а от предвкушения. Ведь последние несколько часов он только и говорил об этой тайной вылазке. А я побаиваюсь, что нас застукают и накажут, или что мы пострадаем, а может нас и вовсе кто-нибудь сожрет… И мы станем учениками, которые пропали в хэллоуинскую ночь. Ещё одна легенда для Хогвартса. На улице прохладно, даже можно сказать холодно не по сезону. Я потираю руки, когда  к нам подтягивается ещё трое учеников. Все стоят с отрешенным видом, словно не уверены в своем решении.  Кто-то нервно закусывают губу, кто-то оглядывается. А кто-то неуверенно переминается с ноги на ногу. Я относился к третьим. Все мое существо кричало о том, что мне надо сбежать отсюда подальше, но любопытство и нежелание оказаться полным идиотом в глазах окружающих заставляло меня оставаться на месте. Я осматриваю окружающих, и мои глаза лезут на лоб, когда я вижу впереди всех Демельзу Робинс. С этой девчонкой мы знакомы уже давно, как оказалось, наши маглы-отцы были знакомы ещё в армии. Ну конечно! До меня снизошло озарение. Кто ещё мог организовать это? Только мисс Робинс. Она частенько придумывает что-нибудь эдакое, словно хочет доказать, что она может все. Её без башенный нрав всегда играет главную роль в таких отвязанных мероприятиях. Я качаю головой. И зачем я на это согласился?

Когда уже время ожидания закончилось, Демельза с заговорщической улыбкой шагнула в лес, скрываясь в деревьях. Все последовали за ней. Никто не говорил ни слова, лишь тихое перешептывание и шуршание под ногами нарушали ночную идиллию. Мы шли и шли, углублясь в лес. Что мы здесь делали? Я не знаю. Мне почему-то сразу вспомнились американские фильмы, где компания подростков приходит в темный лес и распивая спиртные напитки, покуривая одну сигарету на всех, если конечно сигарету, сидят и подшучивают друг над другом. Но думаю, в нашем случае, это мероприятие не рассчитано на выпивку и косячок. Скорее мы ищем что-то для того чтобы подстегнуть наше чувство самосохранения. Плеснуть адреналинчика в кровь, так сказать.

Вдруг все меняется, кто-то начинает громко кричать, визжать и я вижу, как все разбегаются. Ноги сами собой начинают нести меня вперед, стараясь удрать от причины этого побега. Сердце скованно холодным страхом, дыхание сбивается, но я не останавливаюсь. И только когда шум вокруг затихает, я замедляю бег. Вокруг уже беспроглядная темень, что не есть хорошим знаком. Внутренности сводит, и я достаю палочку.

-Люмос. – Почти шёпотом говорю я. Когда кончик палочки разгорается ярким светом, я чуть не вскрикиваю от ужаса, прямо передо мной большой овраг, в который я чуть не свалился. Я тихонько отступаю назад. Сердце бешено колотиться, дыхание неровное, руки трясутся. И я проклинаю то, что ещё не научился трансгрессировать. А потом вспоминаю о защитном заклятие наложенном на Хогвартс. Никто не может трансгрессировать в пределах школы. И какое-то чувство разочарования настигает меня. Словно даже не умея этого делать, у меня был шанс спастись, а теперь, когда я вспомнил, что заклятие мне этого не позволит, вся надежда ушла во мрак.
Я пячусь от оврага, боясь не то оглянуться, не то, отвести глаз от оврага.

- Выходи, иначе не поздоровиться.

Я буквально подпрыгивают от испуга, и резко оборачиваюсь, лихорадочно пытаясь вспомнить какое-нибудь защитное заклятие. Но вспоминаю лишь уроки Аластара Грюма и заклятие Круциатуса. Меня мутит. И голова кружиться. Я выставляю палочку вперед, готовясь нанести удар, как вдруг свет палочки выхватывает из темноты знакомые черты лица.

- Демельза, черт тебя дери! 

Я с облегчение выдыхаю. И чувство страха на время отступает. Видать из-за резко навалившегося облегчения, я кидаюсь и обнимаю девчонку. Радуясь, что это оказалась она, а не какой-нибудь маньяк кентавр, который хочет отомстить волшебникам, за давнюю обиду.

Слабо вдохнув, Донован шагнул на крыльцо красивого дома. Сказать по правде, он и не знал, стоит ли вообще идти. Однако, убедив себя мыслью, что надо разбавить этот праздник вампиров, хоть чем-то человеческим, Мэтт стал готовиться к этому празднику. Сейчас же он стол на пороге дома древних вампиров. Возможно, он был бы рад, не знать о том кто они и вообще не иметь какого-либо отношения к этому мистическому миру. Однако, по иронии судьбы, Мэтью был хорошо об этом оповещен, сестра была вампиром, бывшая девушка, по уши влюблена в вампира, а ещё, ему кажется, нравилась одна из древних, Ребекка.
«Уж лучше бы и вовсе не знал об этом», - подумал парень, переминаясь с ноги на ногу. Ещё несколько секунд он мялся на пороге и наконец, решившись войти, он подался вперед, но дверь распахнулась, и на него взирал старший брат Ребекки, Клаус. Его серо-голубые глаза пробежались по блеклому наряду Донована, и взгляд стал небрежным, словно он ожидал увидеть Санта-Клауса, а не обычного человека. Легкая усмешка, скользнувшая по его губам, заставляла вздрогнуть, ведь Клаус никогда не приносил ничего хорошо в их мир.
-Привет, добро пожаловать, проходи. – С легким пренебрежением сказал вампир и отступил, пропуская парня. Поворачиваться спиной к одному из древних Мэтту было неудобно, словно он ожидал атаки со спины, которую он не сможет отразить. Глупо конечно верить, что обычный человек лицом к лицу-то сможет справиться с этим существом, а уж так…
Голубоглазый потеребил бабочку на шее и прошел внутрь. Удивлению Мэтта не было предела, красивый холл встретил его нежными постельными тонами, мелодичной музыкой и множеством людей, выряженных для этого балла. Что сказать, эти вампиры знают толк в вечеринках. Хотя разве он мог в этом сомневаться? Ведь у Ребекки превосходный вкус.
Нежная мелодия, разливавшаяся по всем комнатам, предавала этому месту и загадочности, и элегантности, и некий мистицизм, что скорее было плодом его знаний о тех, кто живет здесь. Все женщины были одеты в прекрасные платья, которые одевают лишь на свадьбы, баллы и торжественные приемы, такого явно не встретишь на школьной дискотеке.
Оглядевшись Донован немного растерялся, почувствовав себя белой вороной, все-таки все были одеты, как с иголочки, а он всего лишь нацепил старый смокинг, который повидал уже много разных вечеринок.
«Может свалить, пока не поздно?» - В какой-то момент парню захотелось удрать оттуда, с ветерком, сделать так, словно его там и не было, но взяв себя в руки, Донован прошел в толпу, внимательно рассматривая комнаты. Дойдя до стола с закусками и выпивкой, Мэтт мысленно поблагодарил всех за то, что он может выпить и немного успокоиться.
Виски оказалось действенным, уже после трех глотков парень чувствовал себя в своей тарелке. Словно здесь ему сегодня и положено быть. Торжествуя над тем, что преодолел свой страх, парень даже стал улыбаться и здороваться со знакомыми. Оказалось, что был приглашен весь город.
«И как тут столько народу уместилось?»
Трудно описать состояние Донована, все начиналось с растерянности и заканчивалось непонятным благоговением. В надежде встретить хоть кого-то из своих друзей парень пошел вдоль стены, высматривая знакомую макушку Елены, или светлые локоны Кэролайн. Но похоже и тут ничего не вышло, остановившись возле окна, Мэтт расслабил бабочку, которая давила на шею и прислонился к косяку, и продолжал вглядываться в толпу….
«Черт, где их носит?»

Ветер пронизывал не по-летнему холодным дыханием, заставляя женщину сложить руки на груди и приподнять напряженные плечи. Шаг она не сбавляла, целенаправленно двигаясь вперед и скользя взглядом по улице. Подхваченные прохладным влажным дыханием грядущей непогоды пряди волос завивались в кудрявые волны сильнее, чем в обычную погоду. Небо, затянутое серым полотном облаков, темнело синевой на горизонте.
Среди таких же как и она жителей Бостона бывшая сумречная охотница никак не выделялась. Как и все, жалась под порывами ветра, кутаясь в кардиган, носила уже привычные джинсы, а не черный костюм, даже её руны теряли свою яркость, но и сейчас она была так же собрана и сосредоточена, как и прежде. В отличии ото всех примитивных, она, идущая по улице к своему дому, должна была спасти свою дочь от вернувшегося отца.
Её откровенно не волновало, осознает ли Клэри всю опасность, которая надвигается на них сейчас, понимает ли она, что сейчас нужно просто довериться своим близким людям, а не копаться в том, что ей говорили, а что нет. Сегодня она вернется домой и они переберутся в дом Люка, где проведут некоторое время в безопасности. Там они все расскажут Клариссе без спешки и истерик. Джослин почти не жалела о том, что обратилась к Магу за помощью и добилась того, что её девочка прожила без страха все свои 16 лет, оставаясь в безопасной тени от любых глаз нижнего мира, от Канклава, которому примитивные никогда не были интересны на столько, чтобы выискивать среди них сумеречных охотников, и от всех "жаждущих и страждущих".
Им просто нужно немного потерпеть.
Женщина перешла дорогу и двинулась под навесом дорожной магистрали. Люк тем временем отправится в дом и подговорит все к их приезду. Многие вещи из её квартиры они уже вывезли, сразу же после того, как узнали о некоторых течениях в нижнем мире. Джослин ко всему относилась очень серьезно и не могла разрешить себе закрыть глаза на малейшие проявления возможной опасности. Увы, но в этот раз она оказалась права. Было ли у них время скрыться? Джос очень надеялась, что судьба сжалится и позволит им уйти сейчас. Оказавшись на улице, на прямую ведущей к дому, Фрей пришла в боевую готовность, зорким взглядом осматриваясь вокруг себя. В эти минуты она ощущала себя параноиком, которому кажется, что из каждого угла, из каждого окна, в каждом прохожем таится опасность. Её чувства били тревогу, но Джослин понимала, что это злая шутка её обострившегося охотничьего инстинкта, который изо всех сил пытался избавить её от участи добычи.
Наконец она проскользнула во двор и оказалась в доме перед лестницей, ведущей к её квартире. Дверь Доротеи плотно закрыта, как и всегда. Коридор казался еще мрачнее из-за тусклого освещения и погоды на улице. Джослин быстро прокралась по лестнице, стараясь сделать свои шаги едва различимыми в полной тишине. Оказавшись у двери, охотница аккуратно повернула ключ в замочной скважине и тихо приоткрыла дверь. Прихожая и кухня были пусты. Женщина прошла  вовнутрь, прикрыв за собой дверь, заглянула в комнату Клэри, потом в свою. Её напряжение несколько утихло, их еще не нашли. Джос взяла из своей комнаты шкатулку с инициалами Д.К., вытащила пакет с документами и достала из ящика некоторые вещи. Вернувшись в гостиную она положила все это на диван, кроме сундучка - его она поставила на обеденный стол, и снова вернулась в комнату, где отобрала еще некоторую одежду, зубную пасту, щетки и прочие средства личной гигиены. Ей не впервой убегать. Опыт сборов уже имелся. Да, пожалуй тут нечем похвастаться, но своя жизнь ей была не так дорога, как жизнь её дочки.
Джослин раскрыла еще пустую дорожную сумку и методично начала складывать туда свои вещи. Ей много не требовалось, следующий поход в комнату Клэри. Женщине хотелось, чтобы дочка не почувствовала себя стесненной или ущемленной, лишенной личной свободы, личного времени лишь потому что её никогда не существовавший отец, чьи кости Джослин нашла на пепелище, вернулся, чтобы забрать украденное его женой. Фэйрчайл не отдаст ему ничего из своей жизни, ни чаши, ни дочери, ни Люка. Валентин сделал из их сына исчадие Ада, а потом убил вместе с бабушкой и дедушкой. С того момента она знала, что если однажды они встретятся вновь, Джослин сделает все, чтобы отомстить ему за это.

Когда дверь позади хлопнула, это было настолько внезапно, что Алина вздрогнула. Давно пора научиться закрывать форточки в доме. А то так никаких нервов не оберешься. Отец, который и послужил причиной этого хлопка, приглушенно с кем-то переговаривался. Алина попыталась в очередной раз сосредоточиться на книге, но постоянно ловила себя на том, что прислушивается. К разговору, к шорохам позади. Нет, это невозможно. Почему они все тут шастают, особенно когда она только села читать.
Через пару минут стало понятно – ничего она не прочитает, как минимум за этот час. Алина оттолкнула книгу и резко поднялась из-за стола. Отец продолжал разговаривать с незнакомым мужчиной, стояли они поодаль, у книжных полок. Рядом, делая вид, что разбирать корешки книг это безумно интересно, стояла худенькая блондинка, которая тоже упорно делала вид, что не прислушивается к разговору старших.
Алина шагнула вперед, откидывая волосы на спину. Если ей не суждено сегодня узнать ничего нового про историю, это не значит, что она не может завести новых знакомств. Иногда это бывает еще более увлекательным делом. Еще пара шагов, надо сказать она никогда не любила заговаривать первой. Обычно она просто не знала, что говорить и как говорить, а показаться глупой боялась до ужаса и дрожи в коленях. Ведь простую оплошность могут потом припоминать довольно долго.
- Доброго дня, - она улыбается настолько приветливо, насколько это вообще возможно. На тонком запястье блондинки звякнули серебряные браслеты, и почему то этот звук заставил улыбнуться чуть-чуть искреннее, чем до этого. Девушка явно не ожидала, что кто-то к ней обратиться.
Вблизи она не производила впечатления воина. Наоборот, была какой-то хрупкой и… очаровательной. Алина тряхнула головой, прогоняя эти дурацкие мысли. Об это не стоит даже думать, потому что такие мысли могут завести на скользкую дорожку. Девушка итак часто ловила себя за тем, что обращает на девушек гораздо внимания, чем на парней. Но предпочитала думать, что ничего в этом нет. Просто подростковые заскоки. Они бывают у всех и их нужно просто перерасти. Ничего страшного или порочного…
- Я хотела предложить тебе прогуляться, если ты не… занята в общем, - гостья, которая лишь кивнула в ответ на приветствие, улыбнулась. И почему эта улыбка отдавалась дрожью во всем теле, заставляя Алину чувствовать еще большую неловкость, чем было до этого? Это же все просто глупости. Банальное знакомство. А она уже хочет заправить эту дурацкую белобрысую прядь на лбу за ухо. Она же, правда, тут не к селу не к городу.  И это просто стремление к порядку и ничего более. Совсем ничего.
Девушка скрестила руки на груди, ожидая ответа. И чего она так боится? Перед ней же не демон стоит, высшего порядка, который может покрамсать ее в капусту, секунд эдак за двадцать. Нет. Это просто девочка-блондинка, которая улыбается так, что сердце болезненно сжимается, а мысли начинают путаться и течь уж совсем не в нужном направлении. Совершенно. Соберись и начни уже соображать, как принято в твоей семье, а не как подросток с гормональным взрывом в голове.
- Хорошо, конечно не против, - Алина вздрогнула второй раз за этот день. Она была готова ко всему, кроме согласия, как оказалось. Совершенно не зная куда идти и что показывать , она чувствовала, как в животе летают бабочки. Ну,  неужели это вообще возможно? Вот так просто радоваться банальному согласию? Куда вообще катиться этот мир, если уже и она начала себя так вести.
Пенхаллоу радостно улыбнулась, пытаясь загнать в рамки весь сумбур, который творился  у нее внутри сейчас, и собраться. Она всегда была собранной девочкой, а вот сейчас появился этот блондинистый хаос. Слишком поздно она поняла, что нужно было просто уйти, а не искушать монстров, которые живут внутри нее и не играть с огнем под названием сердце. Ему приказывать гораздо сложнее, чем собственной голове, вот уж точно.
- Тогда, - она пожимает плечами, напуская на себя как можно более расслабленный вид, - пойдем? Ты давно в городе? – машинально она все-таки тянется к лицу девушки, понимая головой, что творит ерунду. Но эта ужасная прядь портит весь вид. Легкое прикосновение отдается статическим электричеством в пальцах. Так нельзя, но почему же тогда так хочется? Может иногда следует себя «отпустить»?
Просто чтобы понять, что это не ее и забить. Да, именно так она и сделает. И забудет о том, что произвела эта девушка в ее душе одним своим появлением. Потому что это не про нее. Потому что родители не одобрят, а на улицах будут коситься как на прокаженную. Именно поэтому. Потому что ей точно не понравиться. А все остальное просто глупости и точка.

Вместе со своим братом являются обладателями (один на двоих) клинка Серафима, о чем конечно, не знают. Оружие было случайно найдено, о его свойствах узнали также случайно (добрый маг подсказал, но ничего кроме того как активировать оружие ничего не сказал. Вернее маг (или ведьма) просто заметил это оружие, и вы по взгляду поняли, что он знаком с ним. Сначала колдун хотел выкупить, но после шантажа/угроз и т.д сказал как им пользоваться.)